Костик. Театр им. А.С. Пушкина

Крымов опрокидывает чеховскую богему и ее непосредственное окружение, зараженное мыслями «о прекрасном», в наши реалии, и разворачивается картина той самой культурной деградации, которую предчувствовал и Чехов, только не мог он знать все же ни масштабов ее, ни, естественно, конкретной атрибутики.
Одинокий, увечный, фриковатый Костик пытается достучаться до мучительно любимой матери словами своей пьесы: «…Россия исчезает — минус 400 тысяч человек в год. Страну стерегут автобусы с черными космонавтами…», — а мама с лихой задушевностью исполняет песню «Москва златоглавая». Тригорин, не пишущий ни романов, ни повестей, ловит голыми руками рыбу в луже, заменившей озеро, и рыба, еще «живая», брошенная на подмостки, долго бьет деревянным хвостом о доски, и этот стук — похлеще и пострашнее «звука лопнувшей струны».

«Петербургский театральный журнал»

«Костик» предсказуемо непредсказуем. Мастер театральной феерии, Крымов не изменяет себе, раз за разом выдавая зрителю сцены-метафоры, от которых по залу то и дело проносится удивленное «ах».
Кому-то может показаться, что «Костик» Дмитрия Крымова – один из самых мрачных его спектаклей. И это правда. Но еще одна правда в том, что кроме мрачности, в нем есть и юмор, и нежность, и жалость (о, как Крымов жалеет чеховских героев – всех без исключения!). И потоком льющаяся со сцены любовь. Ко всем нашим русским народным несчастьям и горестям, к отсутствию даже надежды на чудо, к тому, что называется жизнь в России.